В основе философии суда биев было восстановительное правосудие

Современники царской России с уважением отзывались о казахских вершителях правосудия, которых в народе называли биями, а нынешние казахстанские правоведы, изучая виды наказаний, применяемых нашими далекими предками, находят в них сходство с сегодняшней практикой исполнения наказаний в США и ряде других развитых стран. Предлагаем «приоткрыть занавес прошлого» и узнать, каким образом обеспечивалось степное правосудие, и, что немаловажно, понять аргументацию устоев, в соответствии с которыми складывались гражданские правоотношения казахского общества времен досоветского периода.

При подготовке материала автор опиралась на статью кандидата юридических наук, доцента Ескали Саламатова «Почему у казахов не было тюрем?», опубликованную в Tengrinews.kz, также на свод законов Великой Степи «Жеті Жарғы».

В правовой системе казахского общества конца XVII– начала XVIII века преступления назывались «жаман қылық», а механизм отправления правосудия основывался не на письменных законах, а на чувстве справедливости. Свидетельством тому народные пословицы: «Әділікке жығылмайтын адам жоқ» (нет человека, не обращающегося к справедливости); «Атаңның кұлы айтса да, әділдікке басынды» (даже если сказал раб твоего отца, подчинись); «таста тамыр жоқ, биде бауыр жоқ» (у камня нет корня, у судьи нет родни).

О том, что при разрешении спора судья руководствуется голосом совести, написал в 1822 году младший чиновник особых поручений Акмолинского областного  статистического комитета Козлов И.А.:

- «Если судья решит дело неправо, отвечает Богу…потому что бий, как и всякий судья, основывающий решение дела не на писаном законе, должен решать по совести…».

А вот как охарактеризовал биев военный губернатор Тургайской области Лев Баллюзек в 1871 году:

- «Это звание в сознании народном принадлежит тем немногим, которые с природным умом и даром красноречия соединяют в себе глубокие познания в коренных обычаях народа и в исторических о них преданиях. Только совокупность этих природных способностей и приобретенных ими познаний заслуживается репутация бия.»  

Доцент Ескали Саламатов, обращаясь к рассуждениям генерал-лейтенанта Русской императорской армии Александра Гейнса, отвечает на вопрос  «почему у казахов не было тюрем?» записью этого известного этнографа XIX века: - «Для кочевого, подвижного населения энергия и быстрота действий составляют главное достоинство власти; такому населению нужна скорая и строгая расправа.»

Таким образом, в условиях кочевого образа жизни понятие «тюрьма» было чуждо нашим далеким предкам.

Ниже мы расскажем о разновидностях «айыпа» (кратный штраф), а пока обратим внимание на виды «жаман қылық» (преступлений), за которое предусматривалось наказание по принципу «кровь за кровь».

Так, бии применяли эту крайнюю меру в отношении убийц. Роль исполнителей возлагалась на род пострадавшего. Приговоренных к смертной казни умертвляли через повешение на горбе верблюда.

Потерпевшая сторона могла попросить судью заменить смертную казнь на выплату ей материального возмещения («құн»), но замена наказания осуществлялась при условии, что родственники убитого в дальнейшем не проведут над ним самосуд.

Согласно своду законов «Жеті Жарғы», за убитого человека предусматривалась выплата одной тысячей голов скота. Штраф за убийство женщины, девушки был вдвое меньше. Объяснялось тем, что мужчины, джигиты – воины, поэтому во времена бесконечных угроз и войн ценились дороже.

К разряду тяжких преступлений относилось также изнасилование, и наказание за него было равнозначным как за убийство.

Теперь, что касается размера штрафных санкций.

Айып (кратный штраф) был кратен цифре 9, а потому назывался «тоғыс». В зависимости от совершенного преступления, а также положения потерпевшего и виновного различались: бас-тоғыс (большой тоғыс) – начинался с верблюда и далее еще восемь разных видов скота; орта-тоғыс (средний) – начинался с лошади; аяқ-тоғыс (малый) – начинался с коровы или быка; тоқал-тоғыс – состоял только из баранов.

За серьезные «жаман қылық» назначался айып, состоящий из нескольких тоғыс.

Если виновный не обладал необходимым количеством скота, айып за него платили родственники, при этом  «преимуществами» обладали – близкие родственники.

Таким образом, функциями по перевоспитанию «жаман қылықовцев» занимались не тюремные надзиратели, а родня, подвергнувшаяся конфискации имущества, заработанного непосильным трудом.

Ескали Саламатов этот обычай казахов досоветского времени сравнивает с методом борьбы с коррупцией, который практикует современный Гонконг. В этом специальном административном районе Поднебесной в  случае смерти коррупционера ущерб восстанавливается за счет имущества его живых родственников, и благодаря этому виду наказания в Гонконге наблюдается очень низкий уровень коррупции.

Если нерадивый родственник не желал встать на путь исправления, и родня уже устала выплачивать за него штрафы, то его просто изгоняли из аула. Это считалось самым страшным наказанием и применялось оно также в отношении вероотступников, богохульников, и лиц, совершивших тяжкие преступления внутри общины.

- «Таких изгнанников в народе называли «кірме», их ждала голодная смерть в степи. В лучшем случае они устраивались на рабский труд в другие общины», - говорится в статье кандидата юридических наук.

Как известно, изгнание из общины проводили также славянские, кавказские народы,  цыгане.

- «Сына, осмелившегося злословить или бить отца или мать свою, сажали на черную корову, лицом к хвосту, с навязанным на шею старым войлоком. Корову сию водят вокруг аулов и сидящего на ней вьют плетью. А дочь связывается и передается матери для наказания по ея произволу», - приводит доцент Е.Саламатов выдержку из записей ученого царской России, члена Русского географического общества Алексея Левшина.

Наши мудрые предки считали, что самым тяжелым наказанием является подвергание позору, а потому публичные наказания использовались как мера профилактики для других. И снова юрист пытается найти связь между правоприменительной практикой института суда биев с современной практикой исполнения наказания в США, где заключенных под конвоем выводят на городские уличные работы. А в ряде европейских стран на осужденных к общественным работам надевают яркие жилетки с надписью «Вернуть долг обществу».

И в завершение материала автор статьи «Почему у казахов не было тюрем?» обращает внимание, что практика материального вознаграждения лиц, сообщивших о преступлениях, не является заимствованной у западных стран. Ескали Саламатов напоминает, что согласно обычаям наших предков потерпевший от кражи обязан был дать «сүінші» (вознаграждение) лицу, указавшему на вора. Размер «сүінші» составлял не более ¼ о стоимости похищенного.

И, наконец, завершая свою публикацию, казахстанский ученый отмечает, что стержнем правовой культуры было восстановительное правосудие.

- «Философия суда биев заключалась не в возмездии, а в возмещении ущерба», - констатирует Е.Саламатов.